О реформе орфографии

Уже в течение нескольких лет над нами висит угроза реформы русской
орфографии. Так, еще в 1996 году в журнале <Русистика сегодня>
(№ 1) была опубликована статья С. М. Кузьминой и В. В. Лопатина,
где сообщалось, что в Институте русского языка им. В. В. Виноградова
РАН (сектор орфографии и орфоэпии) завершена работа над <Сводом
правил русского правописания. Орфография. Пунктуация>. А в 2000
году вышел с грифом <Проект> <Свод правил русского правописания.
Орфография. Пунктуация> (М., <Азбуковник>).

Чем же вызвано желание изменить существующие с 1956 года правила
правописания? Обратимся к упомянутой выше статье, тем более что
называлась она <К лингвистическому обоснованию “Свода правил русского
правописания” (новая редакция)> и имела целью <познакомить научную
общественность с основными идеями этой работы, с направлениями
изменений, внесенных в новый свод правил> (с. 88 указанной статьи).
Авторы статьи (они также члены авторского коллектива, работавшего
над сводом правил) считают, что <текст правил во многом устарел:
многие формулировки не соответствуют современному научному пониманию
тех или иных языковых явлений, устарел иллюстративный материал,
а в целом ряде случаев правила не соответствуют и практике письма
— в особенности это относится к разделам “Написания слитные и
через дефис” и “Прописные буквы”>.

Однако ни примеров, которые <не соответствуют современному научному
пониманию> неких языковых явлений, ни доводов, которые это бы
убедительно доказали, статья не содержит. Отсутствуют они, по
сути, и во вступительной статье к проекту <Свода правил…>, которая
называется <Необходимость нового свода правил правописания и его
общие принципы>.

И во вступительной статье к проекту <Свода…>, и в журнальной
статье отмечается также неполнота действующих сейчас правил, неохваченность
ими некоторых языковых явлений. Во вступительной статье к проекту
это иллюстрируется несколькими примерами. Во-первых, отсутствием
специальных правил об употреблении буквы Й, в результате
чего, дескать, <такие написания, как йод, район, майор приходится
отыскивать в примечании к правилам употребления буквы Ё (с.
12 проекта). Это, конечно, существенное замечание, но должна сказать,
что за сорок лет преподавания ни разу в работах студентов I курса
(т. е. тех, кто пришел после сотрясаемой всякими новациями школы)
не встретила ни одной ошибки на употребление буквы Й. Во-вторых,
это <перечни некоторых единиц, которые нужно учитывать, применяя
то или иное правило. В частности, в правиле об употреблении разделительного
Ъ после иноязычных приставок и других начальных частей
слова отсутствуют приставки гипер-, пост-, супер-; результат
этого упущения — появление неправильных написаний без Ъ новых
слов типа постъядерный, постъельцинский> (с. 12 проекта).
От этого упрека правила 1956 года хочу защитить. Уверена, что
перечисление иноязычных приставок типа аб-, ад-, диз- и
так далее было важно главным образом потому, что они не ощущались
как приставки в функционировавших в русском языке словах (сравним
— адъютант, дизъюнкция и т. д.). Что же касается
слов с приставками гипер-, пост-, супер- (после которых
должен быть Ъ), то на гипер- есть лишь один пример
в орфографическом словаре (1996 год: слово, напечатанное как гиперядро),
на пост- тоже лишь одно — постъядерный, на супер-
— два: суперъядро суперяхта, где, во-первых, приставка
легко выделяется, а во-вторых, слова эти явно недавнего происхождения,
так что понятно, что их структура не попала в поле зрения авторов
свода 1956 года. Понятно, что список приставок было бы легко дополнить
в приложении к своду 1956 года.

Авторы статьи в журнале <Русистика сегодня>, считая, что неполнота
действующих правил <обуславливает их расхождение с орфографической
практикой> (с. 88), ссылались в доказательство этого расхождения
на случаи правописания буквенной пары Э — Е. Поскольку
написание слов этого типа затрагивается в проекте новых правил,
рассмотрим доказательства того, о чем говорится в журнале. Авторы
журнальной статьи (С. М. Кузьмина и В. В. Лопатин) напоминают,
что в правилах 1956 года <разрешается писать Э после согласных
только в трех словах: мэр, пэр сэр, тогда как в практике
орфографии давно уже закрепилось написание Э таких слов,
как мэтр (в значении ‘мастер, учитель’ )[1], пленэр, рэкет и некоторых других> (с. 88 указ.
статьи).

Что ж, с написанием мэтр, безусловно, можно согласиться,
коль скоро передача буквой Э твердого согласного [м] в
этом случае дает возможность избавить письмо от лишних омографов
(и, наверное, облегчить понимание письменного текста), подобно
тому как написание через Э слов мэр, пэр, сэр позволило
орфографически развести омографы пер пер от переть (при
ненаписании буквы Ё), мер мер от мера, сер сер
от серый. Но какое отношение к этим случаям имеют пленэр
рэкет (рэкетир, рэкетирский)? Разве есть слова
рекет, пленер (с ) и с другим значением, что давало бы
основания для орфографического размежевания слов (с и с Э)?
Да нет, таких слов не существует. Если же апеллировать к произношению
фонетически недоосвоенных слов (а написание с Э более соответствовало
бы <научному пониманию> явления, о чем говорят не раз составители
нового свода), то тогда следовало бы изменить написание не одного
десятка слов. В этот список попали бы анданте, декодер,
декольте, декор, декорум, деликатес,
дельта, кашне, кодекс, кюре, кабаре,
модель, моралите, регби, реквием,
реноме, тет-а-тет (подчеркнуты твердо
произносимые согласные) и множество других. Между прочим, § 8
нового свода правил (2000 год), указав, что Э после согласных
пишется в немногих нарицательных словах иноязычного происхождения
(мэр, мэтр, пленэр, рэкет, сэр) и их производных, добавляет:
<круг других слов (преимущество узкоспециальных) определяется
орфографическим словарем> (с. 39проекта): значит, состав слов
с Э после согласных расширяется не только за счет мэтра,
пленэра рэкета. А какими научными соображениями это вызвано?
Вот мне в газете (АиФ, 1998, № 4) встретилось слово рэпеллинг.
А на пакетах с особым чаем — каркадэ. Что это — ошибка
или нет? И чем объяснить подобное написание? Пресловутой практикой
письма, на которую не раз ссылаются авторы проекта новой орфографии?

Думаю, что и написание рэкет (рэкетирский и т.
д.), и примеры вроде постъядерный, постъельцинский (с.
12 <Свода правил…>) явно говорят о газетном употреблении этих
слов. А уровень газетной грамотности… Приведу несколько иллюстраций,
относящихся лишь к одной правописной теме: <Накуплю всего,
что только не сгодится в хозяйстве> (Правда, 11.1.1988);
<Сколько бы не звучала запись — плати четыре рубля>
(Московская правда, 28.6.1987); <И клиенты не довольны,
и администрация сердится> (Комсомольская правда, 30.11.1985);
<Не предсказуемы судьбы изгибы> (Комсомольская правда,
1.12.1987); <…японский электронщик, неустающий в свои
92 года подбрасывать интересные экономические и прочие идеи> (Комсомольская
правда, 22.9.1987); <Ведь свою собственную студенческую столовую
строим — и плохо строим, неумеючи> (Комсомольская правда,
4.2.1986); <Мне совершенно не понятно, почему вдруг…>
(Правда, 19.2.1987); <Человек, никому доселе неизвестный>
(Известия, 13.5.1996); <Каких только знаменитостей ни
одевал и сам суперзнаменитый кутюрье> (Вечерняя Москва,
24.7.1997); <Ничем внешне необъяснимое исчезновение…>
(Новые известия, 16.12.1997) и т. д. и т. п. — и ведь тоже
<практика письма>. Так что без четкого и аргументированного описания
того, какого рода современные тексты принимались во внимание,
ссылка на практику письма, к которой апеллируют авторы проекта,
не звучит сколько-нибудь убедительно. Поражает при этом, что нигде
ничего не говорится об анализе материала школьных работ, о мнении
учителей, что могло и должно было бы дать представление о тех
трудных случаях правописания, которые следовало бы учитывать и,
может быть, в первую очередь.

Помимо той неполноты действующих правил, в которой <виноваты>
авторы свода 1956 года, указывается, что неполнота <объясняется
также изменениями, происшедшими в самом языке> (с. 13 проекта).
Например, появлением новых начальных компонентов слов, составляющих
открытые, постоянно пополняющиеся ряды однотипных образований
— аудио-, видео-, мини-, миди-, макси-, медиа- и др. Но,
конечно, оба вида неполноты и необходимость устранения этой неполноты
не могли вызвать пугающего многих слова <реформа>. Хотя авторы
нового свода правил русского правописания утверждают, что у них
<не было установки на реформирование письма> (с. 13 проекта),
предлагаемые правила — реформа. Для того чтобы убедиться в этом,
чтобы представить, чего именно она касается, чем конкретно вызваны
те или иные написания и насколько они убедительны, обратимся к
особой части проекта — приложению, имеющему заголовок <Предлагаемые
в проекте орфографические изменения с комментариями>.

К § 7. Писать последовательно без буквы Й перед
нарицательные имена существительные с компонентом -ер;
имеются в виду слова конвеер, стаер, фальшфеер, феерверк плеер.
В остальных словах (преимущественно редких и экзотических)
Й перед сохраняется (вилайет, дуайен, фойе; кикуйю;
аллилуйя, вайя, гуайава, майя, папайя, паранойя, секвойя, тупайя
и др). Ясно, что речь идет об изменении написания слов и что
никаких доводов в защиту этого изменения не приводится.

К § 14. Предлагаются написания брошура, парашут.
Этим снимается два исключения, восемь других остаются, поскольку
в них <не исключается мягкое произношение Ж и > (жюльен,
жюри, пшют, фишю и др.).

К § 29. Расширяется употребление разделительного Ъ
перед Е, Ё, Ю, Я: теперь с Ъ предлагается писать
также и сложносокращение (военъюрист, детъясли,инъяз и
т. д.). Мотив есть: без Ъ буквы Е, Ё, Ю, Я, строго
говоря, обозначали мягкость согласного.

К § 79. Предлагается писать с окончанием формы
предложного падежа существительных на -ий, дательного и
предложного существительных на -ия, имеющих односложную
основу: о змие, вие, пие, к (об) Ие, к (об) Бие и т. д.
Основание: практика печати (!), где подобные формы преобладают.

К § 106 (а по сути и к § 107). Предлагается писать
с одним формы, образованные от глаголов несовершенного вида, о
которых говорится, что <они все бесприставочные>, т. е. не только
писаная красавица, но и писаная маслом картина,
не только стриженые волосы, но и стриженые парикмахером
волосы и т. п. Основание: в отличие от авторов действующих
правил, считавших, что наличие зависимых слов при отглагольных
формах свидетельствует о том, что это причастия, авторы нового
свода полагают, что образования в контекстах типа стриженные
ежиком волосы, крашенные светлой краской стены <скорее
относятся к прилагательным>, ибо <глагольность этих форм явно
ослаблена>. А коль скоро, дескать, это не причастие, то наличие/отсутствие
зависимых слов не отражает языковых различий причастий и прилагательных
(авторы правил 1956 года думали, что отражает). Как сохраняющие
глагольное управление считала причастиями Е. С. Истрина формы
варенный, жаренный, печенный в контекстах типа картофель,
варенный на пару, жаренный в масле, печенный в золе (примеры
эти приведены ею в <Грамматике русского языка>. Т. I. М., 1953.
С. 513). Лексико-синтаксическая конструкция <рисовать карандашом,
пером и т. п.> словарной статьи РИСОВАТЬ в ССРЛЯ (т. 12, с. 1327)
иллюстрируется среди прочих цитатой <Над старинным бюро висит
портрет княжны, рисованный пастелью>. И примеры подобной грамматической
квалификации можно многократно увеличить. Так что отрицание принадлежности
к причастиям форм, зависимые слова при которых повторяют управление,
свойственное соответствующему глаголу, не представляется убедительным.
Добавлю, что среди 19 исключений, приведенных в § 107 проекта
(где предлагается писать вместо ), несколько слов опровергают
замечание о том, что все глаголы несовершенного вида бесприставочные.
Это надеванный (и ненадеванный), неожиданный.
Кстати, изредка попадается в современных текстах и ожиданный:
<Вот почему для меня прозвучала не вполне ожиданной команда подбежавшего
командира эскадрильи известного летчика, Героя Советского Союза
А. Б. Юмашева…> (Метро, 9.5.1998). А <Грамматика русского языка>
1953 года с цитатой из Тургенева приводит и слово содержанный.
Так что приставочные глаголы несовершенного вида все-таки есть.

К § 134 (а фактически и к § 135). В этих параграфах
идет речь о написании сложных прилагательных. Авторы проекта нового
свода признают, что почти полностью меняется принцип написания
этой категории слов. Общим принципом написания сложных прилагательных
в своде 1956 года был, как известно, семантико-синтаксический:
при равноправном отношении частей сложного прилагательного пиши
его через дефис (литературно-музыкальный вечер, фарфоро-фаянсовый
завод, посудо-хозяйственный магазин, мясо-молочный комбинат),
при неравноправном, подчиненном — пиши его слитно (вагоностроительный
завод — ср. строительство вагонов, водонепроницаемый —
ср. непроницаемый для воды, рассадопосадочный — ср. посадка
рассады). Признав этот общий принцип простым, авторы проекта нового
свода в то же время утверждают, что в практике письма он никогда
последовательно не соблюдается (с. 387 проекта). Что же предлагается
взамен? Принцип формально-грамматический для двух групп сложных
прилагательных, обозначающих оттенки качества (преимущественно
цвета и вкуса) — и критерий семантический, для прилагательных,
обозначающих отношения стран, языков, народов и т. п. (с. 386
проекта). Чтобы оценить предлагаемый принцип в сопоставлении с
принципом 1956 года, придется обратиться к содержанию соответствующих
правил проекта, а именно к § 134, ибо он-то и раскрывает суть
формально-грамматического принципа.

§ 134. <Сложные прилагательные, последняя часть
которых может употребляться в качестве самостоятельного слова
— прилагательного или причастия, пишутся слитно либо через дефис.
При этом слитное или дефисное написание зависит от характера предшествующей
части прилагательного.

Пишутся слитно прилагательные, в которых первой (вообще
— непоследней) частью является:

а) основы существительных, например: станкостроительный, кукурузоуборочный,
светокопировальный, газоэлектрический, нефтегазовый, товаропассажирский,
приходорасходный…[2]

б) наречие, составляющее с последующим прилагательным или причастием
единое слово-сращение, например: вечнозеленый, высокохудожественный,
остросовременный, труднодоступный, тяжелобольной, узкопрактический…

Примечание: Прилагательные этой группы (обычно
носящие устойчивый терминологический характер) следует отличать
от свободных сочетаний наречий с причастиями, которые пишутся
раздельно. Ср., например: быстродействующие средства быстро
действующий в экстремальных ситуациях человек. См. также §
137.[3]

в) основы прилагательных без суффикса, в том числе усеченные,
например: добросердечный, крупнозернистый, мелкооптовый, золотовалютный…;
также основы в составе прилагательных, образованных от пишущихся
раздельно географических наименований, например: великоустюгский
(Великий Устюг), старооскольский (Старый Оскол)…

г) компоненты низко-, близко-, коротко-, узко-, высоко-, глубоко-,
широко-, кругло-, светло-, темно-, длинно-, сильно-, трудно-,
цельно-, свободно-, холодно-, содержащие основы прилагательных
с суффиксами и внешне совпадающие с качественными наречиями на
-О, например: низкотемпературный, узкопленочный, короткометражный..,
светлохвойный, темноводный…

Примечание: О дефисном написании прилагательных
с некоторыми из компонентов, отмеченных в пп. в г, см.
§ 135, п. 1.

д) компоненты на -НЕ: ранне-, поздне-, древне-, верхне-,
нижне-, ближне-, дальне-, передне-, средне-, задне-, внешне-,
внутенне- (все они, как правило, обозначают уточнение положения
во времени или пространстве), например: раннефеодальный, позднеледниковый,
древнекитайский, верхнегортанный…; такие же основы в составе
прилагательных, образованных от пишущихся раздельно географических
наименований, например: ближневосточный (Ближний Восток),
дальневосточный (Дальний Восток), нижнетагильский (Нижний
Тагил)…> (см. с. 168–170 проекта).

Кроме того, пишутся слитно независимо от структуры первой
основы сложные прилагательные <без соединительных гласных, образованные
от сочетания имени и фамилии, имени и прозвища и др. раздельно
пишущихся личных имен, например: вальтерскоттовский (от
Вальтер Скотт), жюльверновский, жоржсандовский, майнридовский…>
(с. 173 проекта), а также <прилагательные типа индоевропейский,
угрофинский (обозначающие группу языков и народов), а также
слова англоканадский, франкоканадский (обозначающие отношение
к англоканадцам, франкоканадцам), испаноамериканский (относящийся
к испаноязычным территориям Америки) и т. п.>, <поскольку не обозначают
двусторонних отношений языков или народов. Но сравним: индо-европейские
культурные связи, англо-канадские связи (связи между Англией
и Канадой), испано-американские отношения> (с. 173 проекта).

Наконец, <традиционно пишутся слитно прилагательные железнодорожный,
селькохозяйственный, каменноугольный, хлопчатобумажный, царскосельский
(ср. Царское Село)> и <допускается слитное написание узкоспециальных
терминологических прилагательных, противоречащее правилу § 134,
п. 2 а, если такое написание опирается на устойчивую традицию>
(с. 171 проекта). (Прочие прилагательные с основой в первой части
на -Н, -СК, -ЧАТ, -ОВ, -ЯН, -ИЙ предлагается писать через
дефис: западно-славянский, северно-русский, народно-хозяйственный,
авторско-правовой и т. д.; см. с. 170–171 проекта).

Да-а. В простоте изложенный принцип обвинить никак нельзя. Пять
категорий сложных прилагательных, которые характеризуются, кстати
говоря, не только с точки зрения грамматической принадлежности
их первых частей, но и (в пунктах 1 г, д § 134) с точки
зрения лексического состава первых компонентов, а их в пунктах
1 г, д — 28 (!); плюс примечания, одно из которых (касающееся
написания прилагательных типа светло-голубой, темно-русый)
ограничивает применение правила о слитном написании слов с компонентами
светло-, темно-, а другое говорит о необходимости учета
значения прилагательного в контексте, см. выше об англо(канадский),
испано(американский)… К тому же представляется загадочным
содержание характеристики <слово-сращение> в пункте 1 б §
134. Если имеется в виду терминологичность, что понятно применительно
к словам вроде вечнозеленый, быстрорастворимый, глубокоуважаемый,
двояковогнутый (хотя <Большой толковый словарь русского языка>
лишь к одному из этих четырех слов дает подтверждающее толкование:
глубокоуважаемый — форма официального вежливого обращения),
то что значит <слово-сращение> по отношению, например, к остросовременный,
узкопрактический, низколетящий? А остро(драматический),
остро(необходимый), остро(нуждающийся), узко(личный) — это
сращения или нет? Так что характер, а значит, и круг слов этой
группы явно неясен.

А теперь зададимся вопросом, меняют ли предлагаемый принцип,
предлагаемые правила написание сложных прилагательных в сравнении
с их написанием в соответствии с положениями свода 1956 года?
Да, меняют. Не все, конечно, но меняют. Об этом говорят примеры
пункта 1 § 134 типа нефтегазовый, товаропассажирский,
приходорасходный, звукобуквенный, посудохозяйственный
и под. с семантико-равноправным отношением частей (что предполагает
дефисное написание ныне действующими регламентациями), примеры
пункта 2 § 134 типа западно-славянский, северно-русский, народно-хозяйственный,
естественно-научный, южно-европейский и под. с неравноправным
отношением частей — подчинением (ср. западные славяне, северная
Русь, народное хозяйство, естественные науки и т. д.), что,
согласно своду 1956 года, требует слитного написания.

Иное написание (слитное) предлагается и для обозначения отношения
к группе языков и народов: угрофинский, также англоканадский,
франкоканадский, испаноамериканский, если не обозначаются
двусторонние отношения языков или народов (с. 173 проекта — <Примечание>).[4]

Изменения касаются и прилагательных, образованных от сочетаний
имени и фамилии, имени и прозвища (и др. раздельно пишущихся личных
имен) без соединительной гласной: вальтерскоттовский (от
Вальтер Скотт), жюльверновский, жоржсандовский…, козьмапрутковский,
робингудовский…, дедморозовский (от Дед Мороз)… и т. д. (с.
173 проекта). Такого рода прилагательные действующие правила предписывали
писать через дефис, как и те сложные прилагательные, между частями
которых есть соединительная гласная, как в ильфо-петровский.

Считаю, что правила написания сложных прилагательных (изменяющие
в целом ряде случаев существующие правила их написания) много
труднее действующих, не всегда достаточно определены, а реализация
некоторых из них затруднительна.

Не облегчают, а явно утрудняют правописание и предложения проекта,
касающиеся написания наречий (и наречных сочетаний), образованных
от существительных. Приведу несколько примеров. Так, § 143 проекта
гласит, что <пишутся слитно: 1. Наречия, содержащие в своем составе
помимо приставки такую часть, которая в современном русском языке
либо (а) как самостоятельное слово, вне сочетания с этой приставкой,
не употребляется, либо (б) употребляется в другом значении>. Среди
приведенных примеров находим доупаду, наплаву, наскаку, насносях;
всердцах5, подстать (до сих пор писались в два слова).
В примечании же к этому параграфу говорится: <Однако некоторые
наречные сочетания такого типа пишутся по традиции раздельно:
в нетях, в пандан, во благовремение, во всеоружии, во всеуслышание,
для блезира (блезиру), на дыбы, на дыбки…, на цугундер, на шарап,
на юру, по умолчанию, с бухты-барахты, с кандибобером…> (с.
178 проекта). А всего исключений свыше 30 (!). Значит, по отношению
к до(упаду), на(плаву), на(скаку), на (сносях), в(сердцах),
под(стать) не существует традиции, а по отношению к с кандибобером
(отсутствует в 4-томном <Словаре русского языка — 2-е изд.,
нет его и в <Большом толковом словаре русского языка>), к устаревшему
в пандан есть. То есть слов в сегодняшнем употреблении
нет, а традиция написания есть. Почему до(упаду) нужно
писать в одно слово, а до отвала, без умолку, под дых, под
мухой — в два? Разве отвал (в этом значении) или умолк,
дых, муха вне сочетания с приведенными приставками употребляется?
Действующие до сих пор правила написания объединяли в раздельном
написании не только все слова с без, но и слова с до
(значит, и до отвала), делая исключения для дотла,
а также для доверху, донизу, если последние не имели при
себе пояснительного слова. Наличие хотя бы двух предложно-падежных
форм без каких-либо других условий выдвигается как достаточное
для раздельного написания наречного сочетания типа на закорки
на закорках (с. 182 проекта), а писавшееся до сих пор раздельно
до зарезу предлагается писать слитно, несмотря на существование
слова позарез. И почему, чтобы написать в два слова на
закорки, необходимо наличие хотя бы еще одной предложно-падежной
формы — на закорках (и наоборот), а для того чтобы написать
в два слова на ощупь (так до сих пор оно писалось), наличия
ощупью недостаточно? Нет, все это малоубедительно.

Проект нового орфографического свода содержит и такую поразительную
новацию, как возможность в некоторого типа случаях писать по усмотрению
пишущего. Так, в примечании к § 137 (а этот параграф говорит о
том, что <пишутся раздельно словосочетания, состоящие из
наречия и прилагательного или причастия, например: …сравнительно
быстрый, химически чистый, отчетливо выраженный, научно обоснованный,
социально ориентированный, постоянно действующий, свободно конвертируемый>
— см. с. 173–174 проекта) говорится: <Написание подобных сочетаний,
не являющихся устойчивыми ( в том числе терминологическими) словарными
единицами, определяется пишущим (Выделено мной. — Л.
Р.): если он считает такое сочетание соединением наречия с
последующим словом, то пишет его раздельно, если же видит в нем
сложное слово, то пишет через дефис. Отсюда возможность двояких
написаний: кричаще яркий кричаще-яркий, детски беспомощный
детски-беспомощный, барски пренебрежительный барски-пренебрежительный…>
и т. д. (с. 174 проекта). Значит, контекст типа <кричаще(яркий)
галстук> при написании кричаще-яркий следует понимать
как <галстук кричащий и яркий>? А ведь так по традиции, к каковой
так часто апеллируют авторы проекта, воспринимается смысл дефиса
в подобных образованиях. И неужели сочетание свободно конвертируемый
менее устойчиво, чем остро(современный) или узко(практический),
которые в пункте 1 б § 134 проекта характеризуются как
слова-сращения?

И это не единственный случай, когда допускается двоякая возможность
написания. Так, в примечании к пункту 1 § 79 читаем: <В художественной,
особенно поэтической, речи допускается написание форм предл. п.
существительных среднего рода на -ЬЕ (обычно при предлоге
В) с окончанием -И (вместо -Е. Л. Р.), например:
В молчаньи шел один ты с мыслию великой (П); Подвиг
есть и в сраженьи, Подвиг есть и в борьбе. Высший подвиг — в терпеньи,
В любви и мольбе (Хом.); И снег соперничал в усердьи С сумерничающего
смертью (Б. Пастернак)… Но каков смысл этого допущения, противоречащего
правилу о том, что слова среднего рода на -ЬЕ имеют в предложном
падеже окончание -Е? Ведь приведенные формы не имеют ни
ритмо-, ни рифмообразующего значения.

Убеждена, что в допущениях двоякого написания, определяемого
личной интерпретацией или формальной принадлежностью к тексту
какого-либо стиля, психологически заложена возможность написания
слов по личному усмотрению, что противоречит самой идее регламентации
написания.

В целом считаю наиболее целесообразным не реформирование орфографических
правил (а предлагаемый проект именно реформа, как ни стараются
убедить читателей в противном авторы проекта), а снятие отдельных
исключений вроде ветреный или розыскной и дополнение
этих правил тем, чего в них не хватает (слова мэтр; приставок
гипер-, пост-, супер-; частей сложносокращенных компонентов;
начальных частей сложносочиненных слов — военъюрист, детъясли),
и упорядочение написания прописных и строчных букв.